Политика и Церковь

Я католик по крещению и обрядам: я вижу построение будущего сообщества, в которое я интегрирован, и, в более общем масштабе, жизни в обществе, в свете учений и принципов христианства.

Мой политический выбор был и остается таким образом определенным. Следовательно, политическая логика, которая идеологически вызывает христианские принципы, но в конечном итоге отрицает их на практике, должна быть неприемлема.

От Свободы, Равенства и Братства до марксистской разработки общественного долга и различных производных от этих матриц, в основе всего лежит поиск ответа на человеческие ситуации неравенства и социальной несправедливости.

Однако сущностный отклик на эти исторические моменты и отправная точка для найденных решений, ознаменовавших глобальные изменения, были имманентны Евангелиям, Посланию Христа.

Почему же мир таков, каков он есть сегодня? Ответ кроется в человеке и его природе, в формах социальной и политической организации, в эволюции эпох, в технологии и науке.

Другими словами, в отношениях власти, устанавливаемых между теми, кто управляет, и теми, кем управляют, между сильными и не имеющими средств. В роли и численности среднего класса. В роли и отношениях Церкви и ее организаций с социальной средой. В роли государства и политических и общественных организаций.

Но, всегда и по существу, в Человеке, в его выборе и решениях. Именно связность или непоследовательность последнего важно учитывать здесь.

Может ли католик принять доктрины, в которых человек, индивидуум, подчиняется и зависит от правил, установленных центральным коллективным государством во имя эгалитарного социализма?

Организации с марксистской идеологией, во имя установления утопического и теоретического равенства, противоречат индивидуальной свободе и, следовательно, достоинству человеческой личности и, следовательно, неприемлемы для католика и любого христианина.

Социальная доктрина Церкви, как реакция на марксистскую революцию и первоначальные формы социал-демократии (реактивные к крайностям марксизма, но очень привязанные к нему), является ответом, который должен вдохновлять католика на поиски социальной справедливости для всех.

Католик, уверенный в своей свободе, закрепленной и защищенной конституцией, не должен подвергать эту свободу риску, поддерживая организации или голосуя за партии с явно марксистскими корнями или там, где эти корни преобладают.

Помимо так называемой христианской демократии, только формы социальной демократии и либерализма, совместимые с социальной доктриной Церкви, могут быть полностью или частично приняты сознательным католиком.

Даже голоса, которые кажутся и утверждают, что они близки нам, должны подвергаться сомнению и отвергаться, когда они выступают за меры, которые ставят под угрозу достоинство личности. Я имею в виду, например, право на жизнь и крайние уголовные меры.

Решения для серьезных ситуаций, с которыми сталкивается общество, обычно находятся не только на программном и нормативном уровне.

Полезные и эффективные ответы в гораздо большей степени зависят от административной организации государства и его операционных возможностей. Полное выполнение решений так же важно, если не больше, чем существование и применение стандартов.

Редко когда фундаментальная реформа функционирования государственного аппарата оказывается в центре политического дискурса. Но именно здесь и лежит улучшение в реагировании на желания людей.

Церковь, которая иногда изолирует себя в литургической практике, играет существенную роль в своей доктрине и практике социального вмешательства и действия, от которых она не должна воздерживаться, разъясняя верующим относительно социальной доктрины, которую она защищает, обязанности католика вмешиваться, программных опасностей и неприемлемых сообщений политических интервентов. Она должна открыто осуждать подходы, которые противоречат ее ценностям.

Церковь не является политической партией, но она не может игнорировать политическую ответственность своего учения или не брать ее на себя открыто и смело.

Луи де Оливейра